ВОЗВРАЩЕНИЕ
По
заказу Guli7.
Путник шел по извилистой тропе, вьющейся средь зеленой
равнины. Посох, котомка, плащ и крепкие горные ботинки – вот были его
единственные товарищи в этом долгом путешествии.
Он шел, не оглядываясь, хотя за спиной осталась горная
гряда, которую он только что пересек. Там тропа была не только узкой, но и
опасной – справа отвесная гора, слева
пропасть. Но он прошел и не разбился, и вышел в долину – тогда к чему тратить
силы на воспоминания?
У ручья он присел отдохнуть и напиться воды.
–
Здравствуй, ручей, – сказал он перед тем, как зачерпнуть воды. Путник так долго
шел один, что научился находить собеседника во всем – в камне, в дереве, в
луговом кузнечике, в пролетающем облачке, в легком ветерке…
–
Здравствуй, Путник! – прожурчал ему ручей. – Прими мою Любовь!
–
Благодарю, - ответил Путник и наклонился к воде.
В ручье отразилось его лицо – загорелое,
продубленное солнцем и ветрами, с выражением спокойной сосредоточенности. Такие
лица бывают у людей, которые осознанно и неутомимо стремятся к какой-то важной
цели. Путник улыбнулся отражению и стал пить. Вода была холодной и вкусной, и
ее было вдоволь.
–
Спасибо, ручей! – поблагодарил Путник, утолив жажду. – Света и Любви!
–
А ты мудрый, – заискрился улыбкой ручей. – Далеко ли держишь путь?
– Далеко.
Домой, – ответил Путник. – Домой…
Он вскинул на плечо котомку, на
прощание махнул рукой ручью и отправился дальше. Но вскоре он ощутил, что
котомка потяжелела и стала тянуть плечи.
–
Это снова ты? – спросил он, уже зная ответ. – Я же тебе сказал, что расстался с
тобой навеки.
–
Возьми меня с собой, - попросила она. – За много лет мы сжились, сроднились.
–
Нет, Обида. Не сроднились. Я – сам по себе, ты – сама по себе. Я больше не буду
носить тебя за пазухой. Я не могу вернуться домой с обидой, не хочу. Спрыгивай
с котомки.
– Может,
передумаешь? – спросила Обида.
-
Ни за что. Слишком много мне пришлось выстрадать, чтобы принять это решение. Я
всех простил. И себя тоже. Я отпустил тебя, Обида, и ты меня отпусти.
Обида с тяжким стоном спрыгнула, отпустила.
Идти сразу стало легче.
Долина кончилась, потянулись перелески. И тропка
превратилась в проселочную дорогу. Шагать по ней было весело, и Путник даже
замурлыкал какую-то мелодию.
Вскоре солнце склонилось к горизонту,
сгустились мягкие синие сумерки. Путник свернул с дороги, нашел подходящее
дерево, подошел близко и прикоснулся к нему ладонью.
–
Света и любви! Примешь меня на ночлег? – обратился он к дереву.
Дерево зашумело листвой и окутало его
волной мягкого тепла – словно тоже прикоснулось.
–
Благодарю. – Путник погладил дерево по шероховатой коре и стал устраиваться на
ночевку. Он расстелил плащ и улегся на него, завернувшись и подоткнув со всех
сторон. Ему не впервой было ночевать вот так, под открытым небом – дорога домой
была долгой, и не всегда на ней попадалось жилье, готовое приютить одинокого
Путника. Зато всегда находился или стог сена, или такое же вот дерево, или
большой камень, которые давали Путнику защиту и тепло.
–
Хочешь спать? А я не дам!
Он и не услышал, как она подкралась. Но
прошли те времена, когда он ее боялся.
–
Не угадала, Боль. Тебе больше нет места в моей душе.
–
Но раньше же ты носил меня в сердце?
–
Раньше – да. А теперь я наполнил сердце Любовью. Любовь и Боль несовместимы, уж
кому об этом знать, как не тебе?
– Ты
вспомни, вспомни… Сколько зла они тебе причинили? Сколько ран на твоей душе? Наносили
удар в спину… Разбивали сердце… Клевали в печень… Били под дых… Плевали в душу…
На тебе же живого места нет, Путник!
–
Я залечил свои раны Любовью. Любовь исцеляет. И тогда Боль проходит. Так что
проходи мимо, Боль. Я буду спать сладко и крепко, ты же знаешь.
Боль испарилась так же тихо, как и
подошла. А Путник лег поудобнее и сразу уснул – он уже давно научился засыпать
вот так, едва закрыв глаза. И дерево всю ночь тихонько баюкало его шелестом
листвы и делилось с ним энергией земли.
Утром Путник проснулся бодрым и
отдохнувшим. Он отыскал родник, умылся и напился, сорвал с куста пару горстей
лесных орехов – это был его завтрак. А может, и обед. Но запасаться впрок
Путник не стал – он давно научился полагаться на Провидение, и до сих пор оно
его ни разу не подводило. Самое трудное было поверить, что Мир в любую секунду
готов выполнить его просьбу – если она разумна и необходима для достижения Цели.
И Путник снова зашагал по дороге. Над
ним закружились какие-то лесные птицы, что-то оживленно обсуждая на своем
странном языке. Но Путник давно научился слушать не ушами – сердцем, а сердце
не знает языковых барьеров.
–
Спрашиваете, как я нахожу верную дорогу? Так же, как и вы. Вы ведь тоже
безошибочно находите дорогу домой. Мой компас – сердце. Оно подскажет.
Птицы в восторге заметались вокруг
Путника, выписывая сложные вензеля.
–
Вы правы. Нет ничего более радостного, чем возвращение домой. Особенно после
того, как наскитался вдоволь, по самое не хочу.
Птицы вновь защебетали.
–
Да, я тоже побывал в разных странах, за морями, за лесами. И теперь точно знаю,
что есть только одно место, где твое гнездо. А все остальное – это просто
остановки между перелетами. Я понял – и теперь возвращаюсь. А вы летите вперед
и предупредите, что я иду. Я вовсе не хочу захватывать их врасплох.
Птицы взмыли в небо и устремились вперед
– сообщать радостную весть. А Путник продолжал вышагивать по дороге,
посматривая по сторонам. Места казались ему знакомыми, и сердце наполнилось
радостным волнением. Путник понял, что конец его путешествия близок.
И вскоре за очередным перелеском он
увидел то, к чему так стремился и ради чего он проделал столь долгий путь –
Город Детства. Путник остановился, опираясь на свой верный посох.
–
Здравствуй, Город! Я шлю тебе свою Любовь, – медленно сказал Путник. – Когда-то
я ушел от тебя искать лучшей жизни. Мне довелось пожить разной жизнью – иногда
лучше, иногда хуже, но никогда так, как в Городе Детства. И вот я возвращаюсь. Примешь
ли ты меня?
Путник еще постоял, ловя ощущения.
Город молчал – может, было еще далеко, а может – раздумывал, хочет ли он
принять своего блудного сына. Но Путник не для того проделал свой долгий путь,
чтобы в последний момент предаться опасным сомнениям. Он подтянул котомку и
двинулся к Городу.
Еще издалека он увидел, что на дороге
растерянно суетится какая-то нелепая фигурка. Подойдя ближе, он увидел, что это
девчонка – длинная, тощая как карандаш, нескладная, некрасивая, да к тому же
отчаянно конопатая. На обочине валялся
мешок, а вся дорога была усеяна рассыпавшимися яблоками.
–
Помощь нужна? – спросил Путник. Он уже знал, что в мире существует и исправно
действует Закон Отражений – все твои деяния возвращаются к тебе рано или
поздно. И помощь – тоже.
–
У меня порвался мешок! – ликующе сообщила девчонка и захохотала. – Вот умора!
Все яблоки раскатились!
–
Это так смешно? – тоже улыбнулся Путник.
–
А мне все смешно! – сказала девчонка. – Выбор-то небогатый: или смеяться, или
плакать. Мне смеяться больше нравится.
–
Молодец! – одобрил Путник. – И я того же мнения… Сейчас поможем твоему горю.
Он раскрыл котомку, порылся в ней и
достал большую иглу и суровые нитки. Не раз они спасали положение в дороге,
латая его одежду, и теперь вот сгодились. Путник взял в руки мешок, оценил
размеры повреждения и стал стягивать края дыры суровой ниткой. Он работал умело
и сноровисто – в чужих краях ему пришлось научиться многому, в том числе и
надеяться только на себя. Это дома и стены помогают, а на чужбине ты поневоле
вынужден стать самодостаточным. Никто тебя там не ждал, сам явился, и обижаться
не на кого.
Пока Путник чинил мешок, девчонка
танцевала среди яблок, сама напевая себе песенку. Путник не знал этой песенки –
видать, ее сложили за время его отсутствия. Долго же его не было в Городе
Детства… Он посматривал на девчонку и радовался: от нее веяло свежестью юности,
и непривязанностью, и беспечностью, и почему-то весной.
-–Готово,
– сказал Путник, закончив работу и оторвав нитку. – Складывай яблоки, я подержу
мешок.
–
Спасибо, вы меня очень выручили, если бы не вы, я бы так и торчала тут со
своими яблоками… Очень хорошо, что я вас встретила… а я всегда встречаю нужных
людей в нужное время… это счастье у меня такое, я вообще удачливая… это у меня
с детства… я вам очень благодарна… -–без умолку трещала девчонка, сноровисто
собирая яблоки и закидывая их в мешок.
За счет стянутой дыры мешок стал чуть
меньше, и часть яблок в него не вошла. Девчонка собрала их в подол.
–
Открывайте вашу котомку, я вам яблок положу! – предложила девчонка.
Путник привык путешествовать налегке,
но теперь он почти дошел до цели, и можно было слегка изменить своим правилам.
Он развязал котомку и подставил ее девчонке. Она отпустила подол, и в котомку с
грохотом посыпались яблоки, краснобокие, крупные, распространяющие вокруг себя
аромат лета. Девчонка восхищенно засмеялась.
–
Это был яблочный водопад! – придумала она. – Пусть это будут Яблоки Радости!
–
Ты всегда такая выдумщица? – спросил Путник.
–
Всегда! – гордо сказала девчонка. – Я выдумываю всякие приятные штуки, и они
становятся моей жизнью. И ты тоже можешь. Попробуй!
–
Обязательно попробую, – пообещал Путник. – Спасибо тебе за радость!
–
Надо говорить не «спасибо», а «благо-дарю», – посоветовала девчонка. – Дарить
благо – это лучше, чем просить «спаси, Бог». Да же?
–Да, – согласился Путник. – Благо-дарю,
красавица!
Теперь она и правда казалась ему
красавицей – высокая, тоненькая, как былинка, порывистая, и конопушки ее были веселыми, словно брызги солнца.
Он продолжил свой путь, улыбаясь, думая
о смешной солнечной девчонке и ее умении придумывать себе жизнь. Пожалуй, это
то, что стоило положить в копилку мудрости, которую Путник старательно собирал
в пути.
Он уже подходил к городу, когда нагнал
старика. Старик стоял и с огорчением рассматривал свою клюку, сломанную
пополам.
–
Помощь нужна? – привычно обратился к нему Путник.
–
Пожалуй, да, – поднял на него выцветшие глаза старик. – Приветствую тебя, и с
возвращением домой!
–
Откуда вы знаете?
–
В моем возрасте осталось уже мало тайн, – объяснил старик. – Возможно, поэтому
люди и умирают – ведь когда больше нечего познавать, мир становится блеклым.
–
Это правда, – признал Путник. – По дороге я видел много людей, и среди них были
такие, что начали умирать, будучи совсем молодыми. Как будто жизнь для них
потеряла свою привлекательность. Но вы не производите такого впечатления,
несмотря на ваш почтенный возраст.
– Мне все еще интересно жить, – улыбнулся
старик. – Вот, сломалась клюка. Это незадача. Такого со мной еще не было. Надо
придумать, как теперь добраться до дома.
Это задача. Пока есть новые задачи – мне интересно.
–
Можно, я побуду неизвестным в вашей задаче? – предложил Путник. – И предложу
вам свой посох. Он служил мне верой и правдой, не раз спасал меня в пути, и вам
поможет добраться до дома.
–
Благодарю, добрый человек, – ответил старик и принял посох. – За эту великую
милость я отвечу на любой твой вопрос.
Это все, чем я могу отблагодарить тебя. Спрашивай!
Путник раздумывал недолго.
–
Я очень долго отсутствовал, - начал он. – Я знаю, что многие были на меня в
обиде – как и я на них. Сейчас, когда я вернусь… Смогут ли они простить меня?
Будут ли они мне рады?
–
Не задавайся вопросом, что будут чувствовать они. Думай о том, что будешь
делать ты. Есть ли прощение в тебе? И есть ли в тебе радость? Подари им то, что
хочешь получить, и тогда оно у них будет. Даже если до сих пор не было. Ты
понял меня, сынок?
-–Я
понял, - ответил Путник. – Пожалуй, я и сам знал ответ на этот вопрос. Весь мир
– это отражение меня самого.
–Ты
недаром проделал свой путь, – одобрительно сказал старик. – Ты возвращаешься к
себе. И там, в той точке, куда ты придешь, ты получишь желаемое.
–
Желаемое? Признаться, я и сам еще не могу точно сказать, что хочу обрести.
Просто возвращаюсь – и все.
–
Это я могу сказать тебе точно. Ты обретешь покой. К этому и стремится всю жизнь
каждое человеческое существо, а доходят – единицы. Ты, пожалуй, у цели.
–
Тогда мне надо идти. Пойдем вместе?
–
Нет, сынок. Молодость не должна ждать стариков. Иначе мир остановится, замрет и
начнет разрушаться. Продолжай свой путь, а я буду идти тихонько, опираясь на
твой посох, и стану молиться за тебя.
–
Света и Любви!
– Света
и Любви…
Вскоре Путник вошел в город. Город Детства изменился. Он был совсем
другой, и только отдельные фрагменты оживляли какие-то смутные воспоминания. И
люди были другие. Они спешили по своим делам, не обращая внимания на Путника.
Он предполагал, что может случиться так, и все равно его мягко обняла за плечи
печаль. Слишком долго он отсутствовал, Город забыл его.
–
Я вернулся, Город, – шептал он на ходу. – Ты нужен мне больше, чем я тебе. Мы
будем заново узнавать друг друга, и ты обязательно вспомнишь меня. Просто нам
обоим нужно время…
Путник свернул на знакомую улочку –
туда, где когда-то был его дом. И сразу увидел знакомые лица. Здесь жили его
соседи и родные, и вот кто-то уже узнал его, а кто-то помахал ему из-за забора.
Новость понеслась по улице, впереди захлопали двери, заколыхались занавески на
окнах.
Он подошел к своему дому и замер у
калитки. Дом вовсе не ждал его, как он себе не раз представлял в своих
мечтаниях. Все было переделано, покрашено в незнакомый цвет, во дворе росли
чужие цветы, и стояла машина, на крылечке играли дети… Он понял: дом не
дождался его, в нем жили другие люди.
Он не сразу заметил, как вокруг него
стали собираться местные жители. Среди них были и знакомые, и совсем незнаковые
лица. Они подходили, останавливались
поодаль и смотрели на него по-разному – кто улыбаясь, кто настороженно, кто
напряженно, словно силясь что-то вспомнить. Были и откровенно враждебные
взгляды. Что ж, они имели на это право. Он поглубже вздохнул, распрямил плечи и
обратился к людям:
-–Я
мечтал об этом дне. О дне, когда я вернусь. Мне пришлось проделать долгий путь,
и вот я здесь. Здравствуйте, люди!
Ему никто не спешил отвечать.
Затем мужчина, который, по всему, был
здесь сейчас за главного, выступил вперед.
–
Ты не помнишь меня, наверное. Я вырос, пока ты скитался по свету. Но сейчас я
говорю от имени этих людей. Мы живем здесь вместе, а ты теперь чужак. Твой дом
занят, и мало кто скучал о тебе. У нас своя жизнь. Что ты хочешь?
–
Немного. Всего лишь обрести покой, - ответил Путник.
–
Все мы об этом мечтаем. Но сейчас ты нарушаешь покой многих из нас, - возразил
мужчина.
–
Не беспокойтесь. Я уже не тот, что был. Я многое понял. Я был бунтарем, а
теперь больше всего ценю равновесие. Я не претендую ни на что свое – здесь
больше нет моего, потому что и я – другой. Может быть, только воспоминания…
–Где
ты собираешься жить? – настойчиво спросил мужчина.
–
Я построю себе дом – там, где есть место. Или куплю свободный. Если не
получится – сниму угол, на первое время, пока не устроюсь основательно.
–
Не держишь ли ты камня за пазухой? – выкрикнула из толпы немолодая женщина.
Путник вспомнил ее, когда-то они с ней были в очень непростых отношениях.
–
Не держу, – улыбнулся Путник, снимая с плеча котомку и распахивая плащ. – Я
открыт перед вами, люди! Почувствуйте
меня! Во мне нет ни обид, ни претензий, ни желания кому-то что-то доказать. Я
уже все себе доказал. Только Свет и Любовь – то, чем я по дороге наполнял свою
душу. И это все, чем я могу поделиться с вами.
–
А подалки ты не плинес, фтоли? – спросил его какой-то мелкий голопузый пацан с
замурзанной мордахой.
Действительно… как же он не подумал о подарках?
Но тут же вспомнил смеющееся лицо в конопушках («придумай себе жизнь!») и
обрадовался:
– Как
же не принес? Целую котомку!
Он развязал котомку и раскрыл ее
пошире.
-
Это Яблоки Радости! Тут много, хватит всем! Угощайтесь, берите, пробуйте! И
пусть радость войдет в ваш дом!
И вслед за пацаном, который первым
вгрызся в сочную мякоть, люди стали один за другим подходить и брать яблоки.
–
Приветствуем…
–
В добрый час!
–
Благодарствуйте…
– И
впрямь, чудные яблочки…
–
С возвращением…
– С
прибытием, стало быть, домой!
Лица расцветали улыбками. Кто-то уже
пожимал ему руку, кто-то хлопал по плечу. А он смотрел поверх голов, в небо, и впервые
за весь свой долгий путь плакал.
Он был дома. Он завершил круг. Он
вернулся к себе и наконец-то обрел покой.
Эльфика
|